Эротические цитаты про смерть

Сексом нужно заниматься до самой смерти. Но он уже никогда не будет так же прекрасен, каким кажется нам в детстве. Потому что в детстве секс — это тайна.

Кролики - это не мы! У них нет книг по истории, фотографий, знаний о том, что такое скорбь или сожаление. Простите, не поймите меня неправильно. Мне нравятся кролики. Они милые и вечно трахаются. А если ты милый и вечно трахаешься, наверное, ты счастлив. Ты не знаешь, кто ты и зачем вообще живешь. Просто хочешь как можно больше раз заняться сексом до смерти. Я не вижу смысла убиваться над мертвым кроликом. Который и смерти-то не боялся, если на то пошло.

— Я дам тебе минуту, а потом перезапущу твое сердце. — Минуту? Да у меня оргазмы бывали подольше. — Там время течет медленнее, помнишь? — Да, но шанс всего один. А если вы выдернете меня до того, как я узнаю формулу? — Одна минута уже опасно. После смерти мозг живет всего три минуты. Ну... я читала, что так. Только что. По дороге сюда.

... человек такая скотина, что к любой ситуации привыкает и находит способ себе объяснить положение текущих дел с точки зрения закономерной логики. Человек пугается за своё здоровье, только тогда, когда вот-вот помрет. Хочу похудеть, чтобы быть здоровым фигня мотив, он не срабатывает, что бы вы себе не говорили. Для вашего мышления эта нагрузка нулевая, что бы вы себе не внушали. Вашему разуму по барабану. Ваша психика, более сложный, абсолютно рациональный и функционально устроенный агрегат. — Хочу похудеть, чтобы нравиться самому себе — хреновый мотив! Вы и так себе нравитесь!

 Гаррати думал о том, каково будет лежать в глубочайшей тишине, в вековой пыли с закрытыми глазами, видеть бесконечные, безумные сны, лежать века и века в воскресном костюме. Ничто не будет тебя беспокоить – деньги, успех, страх, радость, боль, горе, секс, любовь. Абсолютная пустота. Ни отца, ни матери. Мертвые – сироты. Конец мукам ходьбы, конец долгому кошмару, конец этой долгой дороге. Тело обретает мир и покой. Совершенная тьма смерти… 

Он равнодушно взглянул на море голов, без конца и края простиравшееся перед ним, море лиц, на которых налитые кровью глаза напоминали ржавые гвозди, а меж желтых зубов тяжело покоился бесформенный черный язык. Казалось, у толпы одно-единственное лицо, общее для всех людей, огромный устрашающий лик; от него исходило грозное безмолвие, которое заволокло все окружающее. Толпе предстояло сделать выбор: бог или разбойник, истина или насилие... и единодушным пронзительным воплем толпа потребовала, чтобы бог был предан смерти.

 Да, мы сводим друг друга с ума, постоянно ссоримся и почти не занимаемся сексом, но друг без друга не можем. Так и проживем до смерти – будем несчастны, зато рады, что вместе. 

Море нечистых рас на востоке отрицает нас уже одним фактом своего существования. Вы хвалились построить новую жизнь, а что у вас было в руках, кроме смерти? Но ведь смертью-то, смертью жизнь не построишь? Неужели вы все так глупы, что не поняли даже этого? Смерть, страх, ненависть — ведь все это величины отрицающие, негативные. Они хороши для разрушения, а не для стройки. Чтобы строить жизнь, самую убогую, нужно прежде всего любить ее, а вы ведь ее только боитесь. Вот поэтому-то и выходит так там, где действует ваш кулак в лайковой перчатке.

Верный признак старости — когда думаешь о смерти чаще, чем о сексе.

— Хорошо, ты не веришь в науку, не веришь в политическую систему, не веришь также в бога... — Всё верно. — А во что ты тогда веришь? — В секс и смерть. Вот две вещи, которые я не могу избежать. Правда, после смерти человек хотя бы успокаивается.

Каково это - быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно Но в то же время - прекрасно.

 Секс — не что иное, как борьба человека со смертью. 

 Все, что стоит в жизни за громкими словами — любовь, секс, жизнь, смерть, ненависть, — вовсе не они определяют наше существование. А множество других мелких, унизительных вещей, о которых мы и не думаем, пока они не возникнут перед нами, и от которых нам никуда не уйти. 

 Я раньше думала, что только смерть может отобрать у меня кого-то. Но потом я узнала, что есть вещи куда меньшего масштаба, которые могут у тебя украсть человека так же полностью, так же навсегда. Человек живёт, дышит, но тебе уже до него не дотронуться, не увидеть его голым, не проснуться навстречу его улыбке, запаху его кожи на твоей простыне. Есть вещи не столь драматичные, как смерть, но не менее постоянные.