Цитаты про образ для взрослых

 Судьба – это еще одна распространенная отговорка, еще одна ложь, которую люди любят использовать, желая придать видимость смысла своей жалкой беспомощности. Именно поэтому они представляют судьбу в образе Шлюхи – как нечто такое, что никому не отдает предпочтения. 

«Без грешного человек не проживёт, а без святого — слишком проживёт». Это-то и составляет самую, самую главную часть акосмичности христианства. Не только: «читаю ли я Евангелие с начала к концу, или от конца к началу», я совершенно ничего не понимаю: как мир устроен? и — почему? Так что Иисус Христос уж никак не научил нас мирозданию; но и сверх этого и главным образом: — «дела плоти» он объявил грешными, а «дела духа» праведными. Я же думаю, что «дела плоти» суть главное, а «дела духа» — так, одни разговоры. «Дела плоти» и суть космогония, а «дела духа» приблизительно выдумка.

– Мне противно вас видеть. – Скоро мы тебе отрубим голову. Таким образом мы поможем тебе не видеть нас. – Я не боюсь. Моя голова – одна. У народа сотни тысяч голов. Вы их не отрубите.

«Свобода и ответственность молодежи» – Нура Амалие Саетре, 17 лет. Норвежская молодежь проводит в социальных сетях более четырех часов в день, как показывают исследования. Некоторые считают, что это пустая трата времени, но я хорошо понимаю, зачем мы это делаем. В социальных сетях общество не такое сложное. Ты можешь просто войти и заблокировать всех, кто тебе не нравится. Сегодня мы отмечаем День Конституции. Она гласит, что все имеют равные права и что люди рождаются и остаются свободными. Они могут свободно сидеть четыре часа в социальных сетях.

Революционеры берут тем, что они откровенны. «Хочу стрелять в брюхо», — и стреляет. До этого ни у кого духа не хватает. И они побеждают. И победа революционеров, или их 50-летний успех, основывается на том, что они — бесчеловечны, а «старый строй», которого, «мерзавца», они истребляют, помнит «крест на себе» и не решается совлечь с себя образ человеческий. Они — голые. Старый строй — в одежде. И они настолько и «дышат», насколько старый строй не допускает себя тоже «разоблачиться».

 Позвольте мне быть откровенным, я вам не понравлюсь. Господа будут мне завидовать, а Дамы испытают отвращение. Я Вам сразу не понравлюсь, и со временем неприязнь только усилится., Дамы, внимание. Я всегда готов. И это не хвастовство и не частное мнение. Это твердокаменный медицинский факт. Понимаете, я сплю со всеми подряд, а Вы будете смотреть за этим и вздыхать. Не вздыхайте. Уж лучше вам наблюдать за мной и делать выводы на расстоянии, чем если бы я полез к вам под юбку., Господа, не расстраивайтесь. Я всегда готов, и к этому тоже. Так что, предупреждение касается и Вас.

— Вероника Франко, вы обвиняетесь в колдовстве! Вы сознаетесь в содеянном и полагаетесь на милость Господню или выслушаете мой приговор. — Я сознаюсь, ваша светлость. — Это Богоугодный поступок. Говорите. — Я сознаюсь, что любила человека, который не мог жениться на мне, потому, что у меня не было приданого. Я сознаюсь, что у меня была мать, которая научила меня другому образу жизни. Которому я противилась сначала, но потом приняла. Я сознаюсь, что стала куртизанкой. Что наслаждалась своей властью, доставляя удовольствие многим мужчинам, которые не принадлежали мне.

  — Ух ты, Меридит, это… Вы, журналисты, это просто… Знаете, в течение 8 лет я отвечал на идиотские вопросы журналистов и никогда не говорил о деньгах. Но сегодня я должен сказать тебе, Меридит. Ты действительно задала новый стандарт в метании говна. Вы, люди, не представляете, чем мы занимаемся. Мы идем в темноту, отвратительные места… в одиночку. И нам страшно. И мы делаем это не ради денег. С разбитыми машинами. И с компьютерами, в которых больше вирусов, чем у десятидолларовой шлюхи. Каким образом? Всё дело в хороших людях.

Существует большая разница между нарциссической попыткой всех полюбить и состраданием. Нарциссическая «любовь» — это отношение сверху вниз и исходит их желания быть самым лучшим, святым, правильным, которое под собой содержит страх отвержения, стыд бытия самим собой. Сострадание же говорит: «Я — такой же, как ты, мы в одной лодке, я понимаю, что ты переживаешь, я тоже там был».