Добрые цитаты про ответ без мата

Сны — это сегодняшние ответы на завтрашние вопросы.

 Кто-то сказал ар-Раби‘у бин Хусайму: Мы никогда не слышали, чтобы ты кого-нибудь осуждал, на что он ответил: Я слишком недоволен собой, чтобы находить время для порицания других. 

Моментами дышатьПорой так хочется обнять,Чем набирать "Вконтакте" сообщение,Смотря в глаза хотела бы сказать,Но напишу стихотворение:Любовь нам дарит силы жить,Моментами дышать при встрече … А ссоры учат нами дорожить,Не гордо уходить,расправив плечи.О чувствах не так просто рассказать,Слова не те, теряется дар речи.Мне не пытайся доказать,Почувствуй сам, в себе найдешь ответы.Пытаться на себе пойматьТвой взгляд, улыбку и усмешку,Когда за руку хочется так взятьОдергиваешь руку в спешке.

— На самом деле у человека трудная участь, — неожиданно сказал священник, как-то по-особенному на меня посмотрев. — Он стремится к небу, но не может оторваться от земли. Желает взлететь, но повисшие на ногах оковы не пускают. Его душа бьется в темнице разума, однако далеко не всегда получает свободу. — Человек всегда был полем битвы, — согласилась я. — Его душа — как полная противоречий книга для Верховного Судии. Самое трудное и самое ревнивое творение своего бога. — Верой мы пытаемся дать ему свободу. Вера призвана для того, чтобы человек стремился вперед и дальше.

 Поют ли мёртвые? Любят ли они? И в долгие, полные одиночества ночи, когда его мать, Стелла Фландерс, лежала в могиле, Олдену часто казалось, что ответ положительный. На оба вопроса. 

 — Я умирать не желаю.— Как ты сказала? — переспросил муж.— Ни за что не умру, — сказала она, глядя в потолок.— Я всегда это говорил, — ответил муж и снова захрапел. 

На хорошие вопросы никогда не бывает ответов.

Но ведь раны так болят… Раны, оставленные унижением, обманом, несправедливостью. Как быть с ними? Наплевать и забыть? Пусть себе болят? А кто сказал, что они перестанут болеть, если сделать то, что ты считаешь восстановлением справедливости? Раны останутся, и память об обмане и унижении тоже останется, только ко всему этому прибавится ещё понимание того, что в ответ на причинённую тебе боль ты тоже причинил кому-то боль. Вот и всё. И никакого облегчения. (А.Маринина)

О смыслеВладимир ВальковЖизнь моя смысл новый ищешь где ты,Ускользнув глазами в пыл углей,Разве там на истины ответы,Что искал я странником во мгле?Может сердце выплеснет до стона,Счастье там, где светлому приют,Никому под небом нет уронаИ рассвету птахи гимн поют.

- А Сильмарилл в конце концов попал к Эарендилу . А потом Ох, хозяин, а я ведь об этом раньше не думал! Ведь у нас с собой есть частичка того же самого света, ну, в этой стеклянной звездочке, которую вам дала Владычица! Значит, если разобраться, мы из той же самой истории и она продолжается! Неужели все великие истории – бесконечные? – Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история. – И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся.

БерсеркиКлацнули зубы по краю щита,Сердце пылает из чистого льда,Ярость безумная застит глаза,В северном взгляде - от злобы слеза.Жажду берсерка лишь кровь утолит,Мышцы буграми, как твёрдый гранит,В битву врывается, злобно рычит,Верность безумию твёрдо хранит.Кровью облит с головы и до пят,Дети и женщины в страхе кричат.Викинги в силе!

 — Ты меня спрашивала о недостающем звене. Я думаю, теперь я могу ответить. Я думаю… Все мы — существа переходного периода. Настоящий человек еще не появился. А это значит… — Это значит? — Недостающее звено — это мы. 

 Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. 

— Мне кажется, что во всем есть душа, некая тайна, которая большинству из нас не видна. Но видна она или нет, именно она является сердцем этого мира, тем, что заставляет биться его пульс. Пока согласны? — Тогда скажите мне вот что: почему вам так хочется быть своей среди людей, которые пугаются этого или, по крайней мере, чувствуют себя от этого неуютно? — Может, чтобы чувствовать себя нормальной, — ответила я. — Свет клином не сошелся на этой самой нормальности, — засмеялся он. — Думаете? — Черт! Да я просто знаю.