Цитаты про счастье для женщин

На хрен, любовь моя, на хрен… Я не хочу встречаться с Тобой и смотреть на Тебя, как жена Штирлица, глазами, полными надежды и немого отчаяния. Я не хочу до крови закусывать губу, глядя, как Ты нежно склоняешься к этому… к этой девушке. Я не хочу. На хрен, любовь моя, на хрен. Мои письма – это не интуитивные тексты, это полтора месяца такой печали, от которой становишься на десять лет старше и на двадцать лет тупее. Я как кобра, которая приготовилась для броска, а ее огрели лопатой.

Сколько женщин разрушают семьи. В миражах придуманной, культовой любви, которой всё позволительно, эти женщины переступают через святое, оправдывая себя тем, что у них любовь. Лукавы сии жёны, девочка. Они любят только себя и свои утехи. Они никогда по собственной воле от них не откажутся. Истинная любовь — жертвенная. Это когда человек готов ради другого пожертвовать здоровьем, славой, благополучием, личным счастьем, которого ждал всю жизнь. Только такая любовь угодна Богу и Им благословлена. А всё другое — фантики…

 Однажды я нашел на нарах под соломенным тюфяком прилипший к нему обрывок старой газеты — пожелтевший, почти прозрачный. Это был кусок уголовной хроники, начала не хватало, но, по-видимому, дело происходило в Чехословакии. Какой-то человек пустился из родной деревни в дальние края попытать счастья. Через двадцать пять лет, разбогатев, с женой и ребенком он возвратился на родину. Его мать и сестра содержали маленькую деревенскую гостиницу. Он решил их удивить, оставил жену и ребенка где-то в другом месте, пришел к матери — и та его не узнала.

... мужчины могут думать, что жена, домашний уют, улыбка значат меньше, чем ремесло, опасность, радость охотника или контрабандиста, какую дарит порой ночной полёт, могут покидать в полночь дом со снисходительной улыбкой — сильный мужчина оставляет дома слабую женщину, но они ошибаются, только слабая женщина помогает мужчине спастись. Домашнее счастье, которым часто пренебрегают как излишней роскошью, в гибельную минуту, когда смерть расставляет всё но местам, становится главной ценностью, пробуждая глубинную необходимость жить.

Все, кого спас ты, кого спасли мы с Сэмми Все они мертвы. И ещё меня преследует какая-то девушка. Не знаю, почему. Я пока не понял, есть ли тут какая-то связь. Как будто это моя прежняя жизнь преследует меня, не желает, чтобы я был счастлив. Конечно, я знаю, что бы ты на это сказал. Не тот ты, что играл в софтбол Ты бы сказал :"Иди разыщи джинна. Это дело его рук, и он может вернуть тебя назад. Твоё счастье и жизни всех этих людей – вещи несоизмеримые". Я прав? Но почему? Почему я обязан спасать этих людей? Почему я должен быть каким-то там героем? А как же мы, а?

Если я не вернусь домой, к жене, и если ты ее увидишь, ты скажешь ей тогда — слушай внимательно! Первое: мы каждый день о ней говорили — помнишь? Второе: я никого не любил больше, чем ее. Третье: то недолгое время, что мы были с ней вместе, осталось для меня таким счастьем, которое перевешивает все плохое, даже то, что предстоит сейчас пережить.

Счастье — это очень просто. Я утром встаю. Мы с женой пьём кофе. Завтракаем. И я иду на работу в цирк. Потом я работаю в цирке. Вечером возвращаюсь домой. Мы с женой ужинаем. Пьём чай. И я иду спать.

— Вот женишься, Алёшенька, тогда поймешь, что такое счастье. — Да? — Да. Но поздно будет.

Революционная цель освобождала во имя морали от морали, она оправдывала именем будущего сегодняшних фарисеев, доносчиков, лицемеров, она объясняла, почему человеку во имя счастья народа должно толкать в яму невиновных. Эта сила именем революции позволяла отворачиваться от детей, чьи родители попали в лагеря. Она объясняла, почему революция хочет, чтобы жену, не доносившую на своего ни в чем не виноватого мужа, следовало оторвать от детей и поместить на десять лет в концентрационный лагерь.

Нет, не моя теперь, нет, не моя ты, Белое платье, брызги вина. Красивое счастье по имени Настя, Чужая невеста скоро жена. Красивое счастье по имени Настя, Чужая невеста скоро жена. Нам больше о любви, Настя, не говорить, Разделила жизнь счастье на части. Больше не сидеть нам до зари, тая от счастья. Нам больше о любви, Настя, не говорить, Сердца твоего не смог украсть я, И теперь ты вновь чья-то любовь по имени Настя.

Молитва болтливой ученицыМоему Учителю Будо посвящаетсяВаш Путь тернист, Но очень прям.Так дай Вам Бог … Десятый дан,Жену япо-о-онку,Яркий светИ благодарности в ответЗа тяжкий труд.Таким - дается.Большого счастья, малых бед,Скакать с бокеном до ста лет,Суше на ужин, а в обедРюмашку теплого саке,А может две –Там как придется.Талантливых учениковИ диореи для врагов.Поменьше болей в теле,Доходов в правом деле,На кимоно не надоВодостойкой губной помады.Дай духовного неодиночестваИ еще всего, чего очень хочется.И тогдаУ лучшего из мужчинВ жизни все будетполныйдзаншин.Яме.

Оливия Данэм, моя жена, была для меня всем. Когда мы впервые встретились, у меня не было дома, я часто переезжал с места на место, часто менял работу. Она дала мне цель, она заставила меня верить во что-то большее, чем я сам. Она сказала мне, что я должен бороться, чтобы наш мир был в безопасности. А чуть позже, чтобы спасти его от смерти. Но правда в том, что мы все умираем. С того момента как мы рождаемся, мы все умираем. Этот мир несказанно жесток. Наша единственная надежда, что мы сможем найти какую-то цель, что-то значимое до того, как этот последний день придёт. Счастье или любовь.

Однажды я нашел на нарах под соломенным тюфяком прилипший к нему обрывок старой газеты - пожелтевший, почти прозрачный. Это был кусок уголовной хроники, начала не хватало, но, по-видимому, дело происходило в Чехословакии. Какой-то человек пустился из родной деревни в дальние края попытать счастья. Через двадцать пять лет, разбогатев, с женой и ребенком он возвратился на родину. Его мать и сестра содержали маленькую деревенскую гостиницу. Он решил их удивить, оставил жену и ребенка где-то в другом месте, пришел к матери - и та его не узнала.

 — Любовь… Любовь имеет две ипостаси: эгоизм и благородие. Чего ты хочешь от своей девушки? — Ну как чего — чтобы она была со мной. — Эгоизм! Вот если бы ты желал ей чтобы она была счастлива… — Я желаю ей счастья. — С собой? — Ну да… — Закоренелый эгоизм! — А чего я должен еще желать? — Чтобы она была счастлива вне зависимости — с тобой, с ним… — Какое счастье с этим дебилом? Он по расчету на ней женится — сам говорил об этом! — Она знает? — Нет. Не могу ей об этом сказать. — А вот это уже… — Благородно? — Да, но глупо.