Цитаты про объятия без мата для женщин

— Вероника Франко, вы обвиняетесь в колдовстве! Вы сознаетесь в содеянном и полагаетесь на милость Господню или выслушаете мой приговор. — Я сознаюсь, ваша светлость. — Это Богоугодный поступок. Говорите. — Я сознаюсь, что любила человека, который не мог жениться на мне, потому, что у меня не было приданого. Я сознаюсь, что у меня была мать, которая научила меня другому образу жизни. Которому я противилась сначала, но потом приняла. Я сознаюсь, что стала куртизанкой. Что наслаждалась своей властью, доставляя удовольствие многим мужчинам, которые не принадлежали мне.

Изя Гольдберг получает по почте приглашение от Рабиновича на свою серебряную свадьбу. В конце приглашения написано: "Тем друзьям, которые не смогут к нам придти, подарки будут возвращены". Изя говорит жене: - Надо что-то подарить, не прислать подарок неудобно. Но есть выход - мы к Рабиновичу не пойдем. Подарок-то должны вернуть. Короче, Изя идет к соседу и просит одолжить на несколько дней рокошный и страшно дорогой серебряный канделябр. Отсылают этот канделябр Рабиновичу. Проходит три дня, пять дней, неделя, две - канделябр не возвращается.

Одна мысль жениться на кукле или дурочке всегда меня ужасала: не сомневаюсь, что хорошенькая куколка, красивая пустышка хороши лишь на медовый месяц, но когда страсть остынет — как жутко обнаружить в себе вместо сердца свечной огарок, а в объятиях — недалекую особу и вспомнить, что сделал ее себе ровней — нет, своим идолом — и что остаток этой смертельно скучной жизни ты должен влачить бок о бок с существом, неспособным понять твои слова, почувствовать, что у тебя в душе, и сопереживать с тобою!

Имя «жена», увы, другой он даритПодол ее фиалкового платья, красиво плыл за ней по мостовой.Накидка заменила ей объятья, а собеседника случайный постовой.Москва блистала звездами на небе, прохладный ветер веял тишину.«В душе по-прежнему я вольный лебедь, я без него, конечно, проживу»вдали виднелись пары, силуэты, отрывком, доносился женский смех.Протяжно впитывали губы сигареты, бурча «это мой самый страшный грех»Ей шел, примерно год двадцать девятый, на вид казалось юной и степной.«Когда-то я жила с одним солдатом, наивной до смерти была, и молодой.Ах, сударь, память - сердце только старит