Цитаты про никогда для женщин

 – Послушайся меня, не женись… Женишься на красотке – она дурнеет; женишься на девушке, пышущей здоровьем, – она чахнет; считаешь её страстной, а она холодна; бывает, что с виду она холодна, на самом же деле пылает такими страстями, что сгубит тебя или обесчестит. Кроткая девица становится строптивой, зато уж строптивая никогда не станет кроткой; девочка, которую ты принимал за глупенькое и слабое существо, обнаруживает перед тобою железную волю, дьявольский ум. Надоела мне супружеская лямка! 

— Нечего с вами и говорить. Никогда вы этой границы не поймёте. — Какой? — А вот — где кончается кокотка, с которою порядочному человеку неудобно раскланяться при обществе, и где начинается женщина, хотя и доступной нравственности, но с которою вы обязаны раскланяться даже при своей жене, сестре, матери.

Когда я на сцене, я вижу всю публику. В молодости я думал, что надо пытаться пробить всех, но теперь понимаю, это ошибка. Того, кому жена сказала «пошли в театр, всё уплочено», никогда не пробить.

 Случилось то, что и должно было случиться: Янкель влюбился в свою выдуманную жену. Он мог теперь проснуться среди ночи, тоскуя по весу, никогда не отяжелявшему постели рядом с ним, припоминая весомость жестов, никогда ею не сделанных, изнывая без невесомости ее неруки поперек его слишком реального торса, что делало его вдовствующие воспоминания еще более убедительными, а боль, которую они причиняли, еще более невыносимой. Он чувствовал, что он ее потерял. И он ее действительно потерял. По ночам он перечитывал письма, которые она никогда ему не писала. 

Если муж в семье пьянствует каждый божий день, а жена даже в рот никогда не берет, то, супруги в целом пьянствуют и в рот не берут через день.

Эта истина стара как мир, но мужчины, действительно никогда не женятся на тех женщинах, которые достались им слишком легко.

Один из вас король ночей. Он правит тьмой, неся лишь смерть. Второй парит на небесах, пылая яростью очей. Стихии тьмы подвластны вам; несёт симфонию небесам один вампир, один дракон, но ноты все не знает он. Есть третий — тот, кто в темноте пылает яростней огней; он сомневается во Тьме, но даже он не знает дней. Царит он там, откуда жизнь распространилась по земле, и только он способен дать симфонии Тьмы мелодию дня. Пока вы врозь — симфонии нет, как нет единства под луной. Объединившись, три царя услышат пение одной. Вы знаете имя для неё; она дала вам жизнь и власть.

... Никогда не садитесь в закрытую карету с джентльменом, иначе вы рискуете внезапно стать его женой...

 Изменять жене – само по себе не такое уж большое зло, если она об этом никогда не узнает. Я даже думаю, многие мужья сознательно ходят по грани, чтобы вновь почувствовать азарт, как в ту пору, когда они обольщали своих избранниц. В этом смысле адюльтер вполне может признанием в супружеской любви. Но может и не быть. Во всяком случае, боюсь, что мне нелегко будет впарить это Анне. 

Безусловно, ваш муж имеет свои недостатки! Если бы он был святым, он бы никогда не женился на вас.

Сколько женщин разрушают семьи. В миражах придуманной, культовой любви, которой всё позволительно, эти женщины переступают через святое, оправдывая себя тем, что у них любовь. Лукавы сии жёны, девочка. Они любят только себя и свои утехи. Они никогда по собственной воле от них не откажутся. Истинная любовь — жертвенная. Это когда человек готов ради другого пожертвовать здоровьем, славой, благополучием, личным счастьем, которого ждал всю жизнь. Только такая любовь угодна Богу и Им благословлена. А всё другое — фантики…

 Жену свою я не хаю, И никогда не брошу ее. Это со мной она стала плохая, Взял-то ее я хорошую. 

Можно избавиться от тысячи дурных привычек и приобрести две тысячи хороших, можно стать вежливым, чутким, бескорыстным, можно бросить курить, пить, можно бросить наконец жену, детей, но – бросить писать?! Человек, раз напечатавший где-нибудь рассказ или стихотворение, уже никогда не остановится писать. Это невозможно, так же, как невозможно дураку перестать валять дурака!

 Однажды я нашел на нарах под соломенным тюфяком прилипший к нему обрывок старой газеты — пожелтевший, почти прозрачный. Это был кусок уголовной хроники, начала не хватало, но, по-видимому, дело происходило в Чехословакии. Какой-то человек пустился из родной деревни в дальние края попытать счастья. Через двадцать пять лет, разбогатев, с женой и ребенком он возвратился на родину. Его мать и сестра содержали маленькую деревенскую гостиницу. Он решил их удивить, оставил жену и ребенка где-то в другом месте, пришел к матери — и та его не узнала.