Приличные цитаты про старость для женщин

Хорошая жена, хороший дом — что ещё надо человеку, чтобы встретить старость?!

Петр стащил Екатерину с постели, босую подвел к комоду, который они сообща и отодвинули от стенки. Здесь Петр прятал кукол! — Давай, — предложил он жене, — мы с тобой поиграем... В эту брачную ночь, играя с Петром в куклы, Екатерина твердо осознала, что мужа у неё нет и не будет. Но даже в глубокой старости острой болью отзывались её слова: «По себе ведаю, какое это несчастье для женщины иметь мужа-ребенка...»

Вот поэтому я и не женюсь, вот доведут так к старости, что станешь гомосексуалистом.

Никогда не забуду вторую ночь пребывания в Аушвице. Невыносимо изнуренный, я уснул как будто глубоко. И вдруг был разбужен — чем же? Музыкой! Оказывается, староста блока, каморка которого находилась рядом со входом в барак, устроил у себя какой-то праздник. Пьяные голоса горланили модные песенки. Внезапно всё стихло — и заиграла скрипка. Это было бесконечно печальное, редко исполняемое, неизбитое танго. Скрипка плакала, и вместе с ней плакало всё во мне. Ведь в этот день одному человеку исполнилось 24 года.

Все, кого спас ты, кого спасли мы с Сэмми... Все они мертвы. И ещё меня преследует какая-то девушка. Не знаю, почему. Я пока не понял, есть ли тут какая-то связь. Как будто это моя прежняя жизнь преследует меня, не желает, чтобы я был счастлив. Конечно, я знаю, что бы ты на это сказал. Не тот ты, что играл в софтбол... Ты бы сказал: «Иди разыщи джинна. Это дело его рук, и он может вернуть тебя назад. Твоё счастье и жизни всех этих людей – вещи несоизмеримые». Я прав? Но почему? Почему я обязан спасать этих людей? Почему я должен быть каким-то там героем? А как же мы, а?

У Чжуан-цзы умерла жена, и Хуэй-цзы пришел ее оплакивать. Чжуан-цзы сидел на корточках и распевал песни, ударяя в таз. Хуэй-цзы сказал: – Не оплакивать покойную, которая прожила с тобой до старости и вырастила твоих детей, – это чересчур. Но распевать песни, ударяя в таз, – просто никуда не годится! – Ты не прав, – ответил Чжуан-цзы. – Когда она умерла, мог ли я поначалу не опечалиться? Скорбя, я стал думать о том, чем она была в начале, когда еще не родилась. И не только не родилась, но еще не была телом. И не только не была телом, но не была даже дыханием.