Приличные цитаты про не верю без мата

Ты поверь мне, что грусть пройдетТы поверь мне, что грусть пройдет,Сколько раз мы с зимой прощались?А теперь под ногами лед,Хоть когда-то и зарекались -Не писать про него, не верить!Видеть только хорошее, но,Каждой осенью жду апреля,А зиму не люблю все равно.Ты поверь мне, прошу, умоляю!Это всё ведь не на всегда!Да, сегодня я переживаю,Завтра будет уже не беда...31.10.2012г.

 — Привет, Кит.— Ты пришла к себе домой, пока я собираю вещи, хотя и обещала этого не делать. Блеск!— Ну ты же знаешь, что мне нельзя верить. Я ведь еще обещала, что выйду за тебя замуж, да? 

Жизнь – это творческий задачник: условья пишутся тобой. Подумаешь, что неудачник – и тут же проиграешь бой, сам вечно будешь виноватым в бревне, что на пути твоем; я в общем-то не верю в фатум – его мы сами создаем; как мыслишь – помните Декарта? – так и живешь; твой атлас – чист; судьба есть контурная карта – ты сам себе геодезист.

— Можно ли убивать с верой в бога? — Да только так и происходит... Перекрестясь режут, помолясь пытают, отслужив молебен — лютуют и насилуют. — Неужели никто не замечает? — Замечают. Однако и здесь есть лазейка... Если смерть — это второе рожденье, то убивать можно. Бог послал меня убить, чтобы убитый родился на тот свет. Логично? — Сердце с этим не примиряется. — Вот сердцу и верь.

Его веры сомневающимся не поколебать, его Бога грязью не замарать, и он не станет защищать своего Бога с оружием в руках. Он не отождествляет Бога с крестом, либо с церковью, для защиты которых нужно убивать другого человека. Его Бога невозможно уничтожить и тогда, когда уничтожают самого человека. Неважно, каково внешнее обличье Бога, важно смело в него верить.

Человек может ни во что не верить, но где-то в глубине души у него все-таки теплится ощущение, что смерть – это не конец. Жизнь – только глава в бесконечно длинной книге…

Мы — товарищи по ремеслу. Видеть ночью дает оно зрячим. Видеть — значит, понять и противиться злу, Быть — не быть — это слово значит. Надо верить, верить и знать, Что в твоей, человечьей, власти Быть свободным и лучше стать, Чем сулила судьба или счастье. Будет скоро большая весна. Будет жизнь в небывалом расцвете. А для этого сила живая должна Одолеть мертвечину на свете.

РоссияЭх, Россия - большой корабль держит курс на полный развал!И чем дальше и сильнее - тем нам выбраться труднее…Там, где раньше было пастбище- Теперь стройка, или кладбище,Меньше леса, меньше стало морей…Где колхозы - там солдаты строят дачи генералам,Их оружие - лопаты, их приказ - не делать мало!Что же осталось от Ленина кроме бюстов и глупых плакатов?Красные лозунги нынче не в моде, но в семье - не без урода,И вновь мы подпеваем снова и снова:Россия! Ты ли это?Россия! Где твоя вера?Россия! Лужи крови!Россия!

 Чем нелепее вера, тем больше цепляются за нее непросвещенные люди, тем темнее их душа, тем они фанатичнее. 

Есть, как видно, три вещи, которым никто не верит. Не верят в правду, не верят в то, что вполне возможно, и в то, что вполне логично.

Я тебя покидаю, чтоб вернуть тебе счастье. За окном моросит, люди пробегают мимо. И не верится мне в это ненастье. Словно волк завываю под луною игриво. Из глаз катится слеза, мне больно. Тянет, моя девочка, к тебе очень уж сильно.

— На самом деле у человека трудная участь, — неожиданно сказал священник, как-то по-особенному на меня посмотрев. — Он стремится к небу, но не может оторваться от земли. Желает взлететь, но повисшие на ногах оковы не пускают. Его душа бьется в темнице разума, однако далеко не всегда получает свободу. — Человек всегда был полем битвы, — согласилась я. — Его душа — как полная противоречий книга для Верховного Судии. Самое трудное и самое ревнивое творение своего бога. — Верой мы пытаемся дать ему свободу. Вера призвана для того, чтобы человек стремился вперед и дальше.

- Значит, пророчества древних песен по-своему сбылись! – сказал Бильбо. - Конечно! – ответил Гэндальф. – А почему они не должны сбыться? Ты ведь не перестал верить в пророчества только потому, что сам помогал их осуществить?…

Насколько мне подсказывает опыт, эмоции не могут быть выражены одним словом. Я не верю в слова «радость», «печаль» или «сожаление»... Я бы хотел иметь в своем распоряжении сложные гибриды, длинные немецкие конструкции типа «ощущение счастья, сопутствующего катастрофе» или «разочарование от занятия любовью с собственной фантазией». Тогда я показал бы, как «страх смерти, вызываемый стареющими членами семьи» связан с «ненавистью к зеркалам, возникающей в среднем возрасте».