Пахабные цитаты про дорогу для взрослых

 Гаррати думал о том, каково будет лежать в глубочайшей тишине, в вековой пыли с закрытыми глазами, видеть бесконечные, безумные сны, лежать века и века в воскресном костюме. Ничто не будет тебя беспокоить – деньги, успех, страх, радость, боль, горе, секс, любовь. Абсолютная пустота. Ни отца, ни матери. Мертвые – сироты. Конец мукам ходьбы, конец долгому кошмару, конец этой долгой дороге. Тело обретает мир и покой. Совершенная тьма смерти… 

— Ах да, Руфик, Клайд Ходшкинс хотел зайти к тебе вечерком. — Что он хочет? — Кажется, анала. — Ох! дорогой, мы сможем купить тебе пояс для церкви! — Как замечательно! — Вот именно! — Если в пол шестого, нормально? [Обращается к Мили] — А-а.. Нормально... Да.. — А когда ему назначено? — У нас тут, знаешь ли, не так, как у дантиста, Эдвард. Он просто придёт, когда захочет вставить свой член в чью-то задницу.

— Я бы хотел обсудить с тобой пару... небольших изменений в политике нашего клуба. — Например? — Я бы хотел, чтобы ты занималась с клиентами сексом за деньги. — Что!? Это совершенно незаконно, Тодд. — Да брось, ты же никому не скажешь. К тому же мне нужно как-то соперничать с ублюдками, которые открылись через дорогу. — Ты про магазин «Apple»? — Да, они разоряют нас!

[Внезапно лирика]босыми ногами ступая по телу планеты, она покидала родной (по прописке) ковчег. стирая из памяти в тряпки истлевшие ленты разбила компАс и отправилась в вечный Тибет. Советских мультфильмов безумно родные моменты хранила под сердцем две тысячи чертовых лет. Шагала под руку с писателем прошлой эпохи, Смеялась взахлеб от оргазма пустых поездов. сбивала до свиста в ушах свои детские ноги но все же тянула салазки из марта в апрель. она выживала надеждой безлюдной дороги сжигая дотла своим взглядом закрытую дверь.

Выдержка из так и невозбужденного уголовного дела: «Знаете, как мне все надоело. Эльдорадо, шлюхи, одни и те же мысли. А я хочу трахаться. Мне не нужны денежные ротооткрывалки. Мне нужна была моя жена. Кира, моя жена. Я приехал к ней около девяти. По дороге, на Волхонке, меня остановили. Ваши же сотрудники. Я выпал с пассажирского кресла, практически в зубах держа двести долларов, и они меня сопровождали, как будто я чиновник. Чиновник, понимаете? Вам статусы нужны. А я жену хотел трахать и любить. А она вся творческая, вдохновение черпает, унюхиваясь и вмазывая себе покрепче.

Дорогие женщины, желая вздрагивать от неожиданных подарков, дрожать от оргазма и трястись над своей любовью, помните, что вас может разорвать от резонанса.

В тебе пляшет нерожденная вселенная. Я касаюсь ладонью твоей груди, я чувствую ее. В тебе танцует предельно обнаженный, яростный мир. Он дышит в такт моему сердцебиению, но... Мое сердце — это хаотичность пульса, нервная аритмия жизни, больные судороги стареющего неба. Мир в тебе безумен. Мир в тебе принадлежит мне. Мир в тебе дрожит и прогибается под моей рукой, и линия горизонта рвется. Я смотрю в твои глаза. Сейчас в тебе восходит солнце. И, возможно, я тысячу раз не прав, когда тащу тебя за руку на крышу, где тяжелые звезды задевают мурчащим брюхом торчащие тут и там антенны.

 Я всегда думал, что я смогу сказать, той единственной, которую я встречу так внезапно и если времени будет очень мало. Это должно быть что-то искреннее и это должно быть от сердца. Когда я тебя встречу? Кем я буду на тот момент? Что меня будет интересовать? Зачем ты придёшь? Захочешь ли остаться? Пойдёшь ли по дороге со мной? Сумеешь ли простить? Сможешь найти? Принять, отдать и не потерять? Буду ли я смотреть тебе в глаза или спрячусь от правды? Как я буду одет? Буду ли занят? Когда я пойму, что ты пришла, я буду другой.

— Дорогой, я поговорила с нашей дочерью о любви и сексе. Ей ведь уже 15!— И что, дорогая?— Я уже сгораю от нетерпения попробовать всё то, что она мне рассказала

Кофе. Напиток для одиночек, максимум для двоих. Но и тогда пьётся всегда — в одиночку. Такая схожесть с сигаретой. Думаешь о своём, что бы ни говорил… Цель, однако, одинакова — как правило, напиться; или это ритуал такой, для «своих». (-Хочешь, сварю кофе?) Отношения тоже могут быть либо быстрорастворимыми, в пакетиках (с презервативами :), либо настоящими. Которые варишь. Кофе? — пожалуйста, я принесу; но если хочешь уловить тонкую струйку, вьющуюся между зёрен изящной крепостью в чашку… то, чего не видишь… — тебе нужно смотреть, как кофе варят.

Мужик — это такая полезная и сообразительная рабочая скотина. Мужик должен работать, жрать, трахаться, спать. Если ему этого не предоставить, он убежит и напьется. Изредка мужика надо отпускать на волю (в ночное) — на рыбалку или на чьи-нибудь похороны. Мужику надо внушать, что им гордятся и он хозяин. Для этого иногда надо одеть его получше и вывести показать соседям. Там от счастья он, конечно, ухрюкается, и его надо тянуть домой не спеша, чтобы он по дороге проорался. Вот, в общем, и все.

 — Он скончался на Мартинике от чахотки— Оу, перепил мартини— нет дорогая. Мартиника — это остров, а чахотка — это туберкулез. Он умер не от пьянства.— Я такая глупая— Это еще что! я думал, что он подцепил ее после секса.— Правда?— Ага— Да?— Угу— Неужели?— Да